SolusChristusи исключительность Евангелия:

Судьба тех, кого не достигла проповедь Евангелия

(Вводные вопросы)

Александр Гуртаев

Александр Гуртаев – магистр богословия (ThM, TheMaster’sSeminary). В настоящее время несет пресвитерское служениев церкви «Преображение» г. Самары.

И нет ни в ком ином спасения; ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись.

Книга деяний апостолов 4:11-12

Имя Иисуса Христа – это уникальное имя, поскольку именно с ним неразрывно связано дело спасения падшего человечества. Наш Господь непременно прославляется через спасение грешников, некогда противившихся своему Создателю, но затем уверовавших в драгоценное Евангелие – Благую Весть, в центре которой находится личность Иисуса Христа (Рим. 3:21-26). Когда Евангелие достигает людей, оно не оставляет незатронутым никого. Для одних оно несет спасение через веру, ибо оно есть «запах живительный на жизнь», а для других – осуждение за неверие, ибо оно есть «запах смертоносный на смерть» (2 Кор. 2:16). Когда люди сознательно отвергают веру в Евангелие и открыто идут против Спасителя, их участь незавидна. Большинство евангельских христиан без труда вспомнят слова из Евангелия от Иоанна: «Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем» (3:36). И хотя библейский текст говорит предельно ясно, думать о вечной погибели людей без горечи и сожаления просто невозможно.

К примеру, сердце действительно замирает, когда читаешь последние страницы романа Ф. М. Достоевского «Униженные и оскорбленные», где главная героиня Нелли, умирая, обращается к другу с просьбой и произносит страшные слова в адрес своего обидчика: «Так вот, когда я умру… поди к нему и скажи, что я умерла, а его не простила. Скажи ему тоже, что я Евангелие недавно читала. Там сказано: прощайте всем врагам своим. Ну, так я это читала, а его все-таки не простила… я его проклинаю…». Когда человек сознательно отвергает евангельское учение о прощении (Мф. 6:14-15; Еф. 4:32; Кол. 3:13), предпочитая умереть с проклятием на устах, он сам свидетельствует об ожесточении своего сердца и о своем отношении к Богу: «Не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1 Ин. 4:20). И хотя мысли о вечном осуждении никогда не бывают приятными, с ними приходится смириться ввиду ясного учения Библии о справедливом Божьем суде для тех, кто отвергает Евангелие и Самого Спасителя (Ин. 3:36; Рим. 2:8).

Но что можно сказать об участи тех, кого проповедь Евангелия не достигла? Какова судьба тех, кто никогда не слышал Евангелия? Что ожидает в вечности тех, кто, имея физическую способность мыслить, не имел возможности сознательно отреагировать на Божий призыв ко спасению, обращенный через проповедников Евангелия? Эмоциональная сторона этих вопросов еще более сложна, поскольку они взывают к присущему людям чувству справедливости и усугубляются простым фактом, что такие люди существуют, и их достаточно много. Только в наше время около 15–25% населения Земли оказываются не охваченными миссионерской деятельностью и проповедью Евангелия. Но если заглянуть в прошлое и оценить темпы распространения веры в библейского Бога, то окажется, что большинство людей, когда-либо живших и умерших, попадает в число тех, кто никогда не слышал о Боге, Христе и Евангелии.

Однако, несмотря на ту боль, с которой приходится сталкиваться, размышляя о судьбе таких людей, чтобы найти правильный ответ на эти вопросы, необходимо обратиться к Священному Писанию и оценить библейское учение о всеобщей человеческой греховности, о роли веры в Евангелие в деле спасения, о миссии проповедников Евангелия и о вечной участи тех, кто не познал Бога. Итак, эти сложные вопросы требуют сложного ответа, который еще более усложнился в последнее время.

Откуда ветер дует?

Прежде чем обратиться к Священному Писанию, нужно осознать, что библейская истина – это не единственный голос, который стремится ответить на вопрос об участи тех, кого не достигла проповедь Евангелия. Влияние современного мировоззрения серьезно осложняет поиск объективного ответа на этот вопрос. В результате Церковь получает дополнительный вызов – научиться голос Божий «отличать от голосов иных» (как поется в известном гимне). А иные голоса готовы разрушить самое основание вопроса о судьбе людей, не слышавших Евангелие, – а именно: является ли Иисус Христос единственным путем спасения? Отрицание исключительной роли Иисуса в вечном спасении грешников – это, между прочим, еще и надежда для тех, кого не достигла проповедь Евангелия. Пускай и ложная.

Утверждая исключительную роль Иисуса Христа в спасении, Церковь мгновенно оказывается под давлением современной культуры, которая во всеуслышание заявляет о своей нелюбви к претензиям на исключительность. Во-первых, господствующий в обществе религиозный плюрализм подвергает сомнению саму возможность единственного пути спасения. «Все дороги ведут к Богу», – заявляют сторонники этого «-изма», настаивая на возможности спасения через любую мировую религию и отвергая тем самым необходимость жертвы Иисуса Христа. Религии мира сравниваются с дорогами, расположенными на разных склонах одной горы, на вершине которой всех ожидает Бог. Претензии христианства и Христа на исключительность выбиваются из этой идиллии, поэтому их называют «нетерпимыми и неуступчивыми».

Во-вторых, пропитывающий современное общество релятивизм подвергает сомнению возможность найти единственный путь к спасению, даже если бы он был. Проповедуя разнообразие ради разнообразия, релятивизм отвергает существование объективной истины и возможность ее познания. В результате оказывается, что каждый прав по-своему, у каждого свой собственный путь к Богу, который не является ни правильным, ни неправильным и тем более не может быть единственным. А значит, спасает не только Христос и христианство.

В-третьих, вместо прямого ответа общество скорее предложит «узколобым» христианам подойти к вопросу об исключительности Христа с точки зрения современных философских воззрений, то есть переосмыслить такие понятия, как «спасение», «путь» и даже «Иисус Христос». Конечно, не все христиане способны, готовы или хотят выдерживать подобное давление общества. Поэтому споры вокруг судьбы тех, кого не достигла проповедь Евангелия, принимают весьма серьезный оборот. Как верно отметил президент одной из западных баптистских семинарий Дэвид Доран:

Многие новые взгляды относительно судьбы тех, кто не слышал Евангелие, возникают не в ответ на новые исследования в сфере библейского толкования и даже не в ответ на новые археологические доказательства о потерянных цивилизациях, которые поклонялись Яхве, а в ответ на интеллектуальное мировоззрение образованного общества.

Итак, давление общества наряду с необходимостью уживаться вместе с представителями других религий подливает масла в огонь дискуссий об исключительности Христа, а попутно и о судьбе тех, кого не достигла проповедь Евангелия.

Однако вызов со стороны общества, с которым сталкиваются современные христиане, вовсе не нов. Христиане первого века точно так же стояли перед выбором: признать Господа Иисуса Христа одним из множества богов в угоду обществу и тем самым избежать притеснений или отстаивать исключительность Христа как Спасителя всего мира (ср. Ин. 4:42) вопреки культуре и религии Римской империи и тем самым оказаться в опасности гонений. Новозаветный исследователь Скотт Хэйфман подчеркивает эту мысль:

В действительности же, плюрализм современного общества не более драматичен, чем тот, с которым сталкивался Израиль или Павел. Во дни Павла каждый римлянин рождался в узах личных религиозных предпочтений и домашних культов. Добавьте к этому мышлению римский культ императора, греко-римский пантеон божеств, нисходящих от Юпитера, и мистериальные религии, почитающие богов Греции, Анатолии, Египта, Персии и Сирии, и вы увидите, что наша ситуация выглядит не такой уж страшной в сравнении. <...> Утверждение, что есть только один Бог – Израилев – и что только Иисус, Его Мессия, является единственным Сыном Божьим, было настолько же поразительным и исключительным тогда, что и сейчас (ср. 1 Кор. 8:5-6; Флп. 2:9-11).

История христианской Церкви свидетельствует, что первые христиане были готовы жертвовать своей жизнью ради исключительности Господа Иисуса. Тем не менее, уже начиная со второго века христианские апологеты (Аристид, Иустин, Татиан, Афинагор и др.) создали прецедент компромиссного решения, попытавшись объяснить христианство в терминах современной им философии и найти проявления библейской истины в убеждениях язычников.

Итак, возвращаясь к современным тенденциям, следует отметить, что именно «добрых» советов плюрализма, релятивизма и популярной философии должны остерегаться евангельские верующие. Они не должны бояться искать ясного библейского ответа на вопросы о роли Иисуса Христа в спасении и о судьбе тех, кто никогда не слышал Евангелия, каким бы исключительным этот ответ ни казался. Даже Кларк Пиннок, которого никак нельзя называть врагом философских построений, признает:

Отличительной чертой современного богословия является то, что оно движимо не Библией или традицией, но практическими и этическими вопросами прогрессивного типа, которые поднимаются плюрализмом, феминизмом, гомосексуализмом, экологией, индивидуальной свободой и так далее. Сегодня практические вопросы направляют богословие. Теперь люди мыслят примерно так: «Христос не может быть единственным посредником между Богом и человечеством не потому, что Он не говорил об этом или что Церковь не исповедует это, но потому, что в контексте современного культурного настроения такое убеждение стало немыслимым и нетерпимым. <...> Оно просто политически некорректно».

Это рассуждение Пиннока еще раз подчеркивает, что евангельские верующие должны основывать свои воззрения на твердом основании, каковым является Священное Писание, не поддаваясь влиянию современных веяний.

Разве кому-то это интересно?

Пожалуй, в истории христианства не было такого момента, когда Церковь не обсуждала бы какой-нибудь спорный богословский вопрос. Настоящее время – не исключение. В связи с этим возникает необходимость задаться двумя вопросами. Во-первых, неужели сейчас кто-то действительно интересуется судьбой тех людей, которых не достигла проповедь Евангелия? И хотя такие люди, скорее всего, находятся где-то далеко, этот вопрос действительно волнует многих. Он беспокоит «…философов и земледельцев, христиан и не христиан». Неверующие люди нередко подвергают сомнению Божью справедливость, рассуждая именно о судьбе тех, кто не слышал Евангелия.

Во-вторых, неужели кто-то всерьез задумывается о возможности спасения в рамках других религий, идя на поводу у современных мирских представлений? И вновь ответ должен быть положительным. Причем данные тенденции наблюдаются не только в кругу ученых, которые занимаются изучением богословия религий, но и распространяются на обычных толкователей Священного Писания, задумывающихся о Божьей справедливости, а также на простых верующих, охотно впитывающих популярные идеи.

Распространение в неевангельских кругах

Исследователь Ветхого Завета из Южной баптистской семинарии Пол Хауз верно подмечает:

Конечно, это не секрет, что неевангельские христиане уже многие годы пытаются доказать, что у людей, никогда не слышавших Евангелие, может быть второй шанс после смерти, что спасение можно обрести через нехристианские религии и что любящая природа Бога не позволит, чтобы большинство людей были отправлены в ад.

Действительно, представители богословского либерализма свободно предлагают подобные решения, не держась за исключительность жертвы Христовой и христианского Евангелия. Однако их воззрения уходят корнями не в Священное Писание, а в философские взгляды эпохи Просвещения, которые бросили вызов основным принципам протестантской Реформации о спасении «только через Христа, познаваемого только через Писание, данного только по благодати и принятого только верой».

Однако богословский либерализм не ограничивается лишь протестантизмом, он «распространил пределы свои», захватив католичество и православие. Одним из самых видных католических деятелей, обсуждавших возможность спасения язычников без исповедания имени Иисуса Христа, был Карл Ранер, некоторые труды которого недавно были переведены на русский язык. Более того, Второй Ватиканский собор (1962–1965) разработал несколько документов, которые допускают вечное спасение язычников через искренний поиск Бога в природе или в совести.

К подобным выводам можно придти, читая популярные даже среди евангельских верующих труды православного священника Александра Меня, который исповедовал эволюционный взгляд на развитие религий с кульминацией во Христе (от политеизма к монотеизму), что, естественно, оставляет открытым вопрос о спасении язычников вне христианства.

Распространение в евангельских кругах

Однако богословский либерализм – это не единственная причина, побуждающая людей рассуждать о надежде спасения для язычников, никогда не слышавших Евангелия. Некоторые евангельские ученые исповедуют возможность спасения в рамках других религий на иных основаниях. Они настаивают на исключительной роли всеобщего искупления Христовой кровью и необходимости хотя бы некоторой веры в Бога, но они не готовы утверждать, что для спасения необходимо сознательное исповедание Христа еще при жизни человека. Сторонники подобных воззрений признают, что евангельские верующие – это самое крупное течение в Церкви, которое не соглашается отступить от исключительности христианства. Тем не менее, они выражают надежду, что наметившаяся в христианском мире тенденция приведет к большему распространению таких взглядов среди евангельских верующих. И действительно, сторонников компромиссных решений можно найти среди самых разнообразных традиций – баптистов, лютеран, пресвитериан, методистов; они встречаются среди представителей различных богословских систем – кальвинизма и арминианства.

К примеру, возможность спасения за пределами христианства проповедует в своих книгах известный христианский литератор Клайв Льюис. Конечно, было бы несправедливо думать, что он первый или последний более-менее евангельский верующий, который озвучивает подобные идеи, однако его книги и эссе весьма популярны в христианском мире. В книге «Просто христианство» он пишет:

Разве нет ужасной несправедливости в том, что эта новая жизнь дается только людям, услышавшим о Христе и сумевшим поверить в Него? Но ведь Христос не сообщил нам о Своих планах по отношению к другим людям. Мы знаем, что никто не может спастись иначе, чем через Христа. Нам не известно, только ли знающие Его могут быть спасены через Него.

В другом месте он поясняет: «Есть люди других религий, которых тайное воздействие Божье приводит к концентрации на таких моментах, где их религия и христианство оказываются в согласии, и которые, сами того не подозревая, принадлежат Христу». 

В эссе «Человек или кролик?» Льюис добавляет еще и мысль о «честном заблуждении или честной ошибке»:

Мы все знаем, что существовали хорошие люди, которые не были христианами; люди, подобные Сократу и Конфуцию, которые никогда не слышали о нем, или люди, подобные Дж.С. Миллу, которые достаточно искренне не могли поверить в него. Если допустить, что христианство истинно, то эти люди находились в состоянии честного заблуждения или честной ошибки. Если их намерения были хорошими настолько, насколько я полагаю (ибо, я, конечно, не могу проникнуть в глубины их сердца), то я надеюсь и верю, что умение и милосердие Бога исправит зло, которое их невежество, оставленное на собственный произвол, естественно произвело в них и в тех, на кого они повлияли.

В результате получается, что человек может искренне не верить во Христа и Его Евангелие и тем не менее обрести спасение.

Ту же самую мысль Льюис выражает устами одного из героев «Хроник Нарнии» по имени Емет, который признает, что он с юности служил языческому богу Ташу, и его величайшим желанием было познание этого бога, а имя Аслана, олицетворяющего Иисуса Христа, ему было ненавистно. Но затем случилось так, что ему пришлось увидеть Аслана лицом к лицу, который неожиданно называет его своим дитем и утешает: «Дитя, ты служил Ташу, как мне». На что герой возражает: «Но во все дни моей жизни стремился я к Ташу», однако слышит в ответ: «Когда бы стремился ты не ко мне, путь твой был бы не столь долог и прям, ибо к чему стремишься, к тому и приходишь». Если перевести главную идею диалога с языка аллегории на простой русский язык, получается следующее: если человек искренне верит в идола и стремится познать своего бога, даже открыто ненавидя имя Христа, такой человек на самом деле является чадом Божьим, стоящим на пути познания Бога истинного, и в итоге обретает спасение, получая его от Бога непосредственно.

Без сомнения, Льюис – не единственный автор, который высказывает подобные соображения. Некоторые евангельские ученые присовокупляют к нему свои голоса. Кларк Пиннок утверждает: «Спасения нет ни в ком ином, кроме Христа, но не каждый должен сознательно обладать знанием о Христе, чтобы получить искупление через Него». Ему вторит Джон Сандерс: «Люди, которых не достигла проповедь Евангелия, могут примириться с Богом на основании свершения Христова, даже ничего не зная об Иисусе».

Однако распространение подобных идей не ограничивается учеными, оно охватывает и более популярный уровень. Так, автор одного из бестселлеров 2010 года под названием «Хижина» доносит идею спасения вне христианства до читательских масс в виде диалога между Иисусом и Маком:

– Это и означает быть христианином? – Вопрос прозвучал глупо, но Мак просто пытался суммировать все услышанное.

– А кто говорил что-нибудь о христианах? Я не христианин.

Эти слова поразили Мака своей неожиданностью. Обдумав их, он не смог удержаться от усмешки.

– Да, пожалуй, ты не христианин.

Они подошли к двери мастерской, и Иисус снова остановился.

– Те, кто меня любит, приходят из всех существующих систем. Это буддисты и мормоны, баптисты и мусульмане, демократы, республиканцы и многие, кто вообще ни за кого не голосует, не ходит на воскресные проповеди и не принадлежит никаким религиозным институтам. У меня есть последователи среди бывших убийц и бывших фарисеев. Банкиры и букмекеры, американцы и иракцы, евреи и палестинцы. У меня нет желания делать из них христиан, однако я хочу видеть, как они перерождаются в сыновей и дочерей моего Отца, в братьев и сестер, в моих возлюбленных.

– Значит ли это, – спросил Мак, – что все дороги ведут к тебе?

– Вовсе нет, – улыбнулся Иисус и потянулся к дверной ручке. – Большинство дорог не ведут вообще никуда. Но это значит, что я сам готов идти по любой дороге, чтобы отыскать тебя…

Практически каждый христианин может столкнуться с новыми терминами, которые описывают спасение вне христианства, такими как «более широкая надежда», «анонимные христиане», «верующие, но не христиане», «святые язычники», «Христос инкогнито» и т.д. А количество литературы, посвященной этой теме за последние два десятилетия, лишний раз подчеркивает актуальность спора среди евангельских христиан о необходимости сознательной веры в Иисуса Христа, о фактической всеобщей доступности спасения и о возможности встречи с Евангелием после смерти.

Как твое имя?

Говоря о терминах, которые фигурируют в дискуссии, посвященной судьбе тех, кого не достигла проповедь Евангелия, нельзя не сделать несколько общих замечаний о ключевых позициях по этому вопросу и о тех терминах, которыми они обозначаются. Прежде всего следует отметить, что речь пойдет только о тех взглядах, которые находят отклик среди евангельских христиан, что сразу исключает, к примеру, религиозный плюрализм, отрицающий необходимость искупления кровью Христа.

В самом общем смысле по вопросу о судьбе тех, кто никогда не слышал Евангелие, евангельские верующие разбиваются на два неравных лагеря: больший (так называемый «эксклюзивизм») и меньший (так называемый «инклюзивизм»). Ни та, ни другая позиция не является абсолютно однородной, поскольку каждая допускает определенные вариации. Однако именно эти два взгляда доминируют в евангельских кругах и поэтому будут рассмотрены в данной статье, хотя существуют и некоторые другие подходы (например, полный агностицизм в этом вопросе, объяснение при помощи категории среднего знания, возможность повстречаться с Евангелием в момент смерти или после смерти, универсализм и т.д.).

Эксклюзивизм

Этот взгляд – традиционный и наиболее распространенный среди евангельских христиан, хотя в последнее время он все больше и больше подвергается нападкам со стороны современного общества, так что его сторонникам приходится выслушивать критику из уст неевангельских и даже некоторых евангельских ученых.

Терминология. Само понятие «эксклюзивизм» предполагает некое исключение и уже по этой причине не пользуется популярностью и вызывает насмешки и обвинения в узости мышления, высокомерии и нетерпимости. Тем не менее, это самый устоявшийся термин для описания данной позиции, хотя используются и другие термины, такие как «рестриктивизм» и «партикуляризм».

Определение. Эксклюзивизм – это богословская позиция, утверждающая необходимость сознательной веры в Иисуса Христа для спасения. Согласно этому взгляду, только одна религия (христианство) истинна, а остальные противостоят ей и являются заблуждением. Таким образом, эксклюзивизм не только настаивает на исключительности искупительного подвига Иисуса Христа и исключительной роли христианского Евангелия в спасении, но и не признает возможность спасения тех, кто никогда не слышал Евангелие, пребывая в рамках любой другой религии.

Основные принципы. Эксклюзивизм покоится на следующих ключевых положениях: исключительная роль Иисуса Христа в спасении человечества (Иоан. 14:6; Деян. 4:12; 1 Тим. 2:5-6); всеобщая греховность человечества (Рим. 3:23); различие в предназначении общего и особого откровения (Рим. 1:16-21); необходимость объективного знания, основанного на особом откровении, для проявления спасительной веры (Евр. 11:6; 1 Тим. 2:3; 2 Тим. 2:25); Божий замысел относительно распространения Евангелия среди погибающих (Рим. 10:14-17) и необходимость решения вопроса спасения при жизни человека (Евр. 9:27).

Варианты. В принципе, существует два основных варианта в рамках эксклюзивистской позиции. Первый вариант настаивает на необходимости, согласно Божьему замыслу, человеческого посредника для проповеди Евангелия погибающим и называется цессационистским эксклюзивизмом. Второй вариант допускает наряду с обычным методом благовестия исключения в виде донесения Евангелия до определенных людей напрямую через откровения, сны и видения и называется нецессационистским эксклюзивизмом.

Потенциальные проблемы. Миллард Эриксон перечисляет четыре основных направления критики эксклюзивизма. Некоторые ученые не могут согласовать эксклюзивизм со своим представлением о Божьей любви и справедливости. Другие считают, что негативное отношение к другим религиям ответственно за процесс колонизации и империализм, которые в прошлом подавляли представителей других народов. Третьи связывают эксклюзивизм с неуважением к культуре и религиозной практике народов Мира. По мнению четвертых, понимание спасительной веры в рамках эксклюзивизма возводит доктрину в ранг идола. Вполне очевидно, что все эти нападки имеют скорее философское основание и эмоциональный подтекст, нежели библейский фундамент.

Инклюзивизм

Инклюзивизм – это значительно менее распространенный в евангельских кругах взгляд, который, тем не менее, в последнее время приобретает все большую популярность благодаря влиянию современного культурного контекста. По сути, инклюзивизм представляет собой попытку найти золотую середину между религиозным плюрализмом с одной стороны и эксклюзивизмом – с другой, то есть является в определенном смысле компромиссным решением.

Терминология. Понятие «инклюзивизм» подразумевает включение в том смысле, что те люди, которые не исповедуют Иисуса Христа, не лишены надежды на вечное спасение, то есть включены в спасительный замысел. Поэтому иногда этот взгляд еще называют «взглядом более широкой надежды» (оптимистическим взглядом) или «взглядом всеобщей доступности спасения».

Определение. Инклюзивизм – это богословская позиция, утверждающая, что спасение возможно и без явного сознательного исповедания веры в Иисуса Христа. Другими словами, этот взгляд провозглашает, что в полной мере истинна только одна религия (христианство), а другие религии истинны лишь отчасти, но в достаточной мере, чтобы стать проводником вечного спасения.

Основные принципы. Прежде всего, следует отметить, что, в отличие от религиозного плюрализма, сторонники инклюзивизма открыто выражают свою веру в исключительную роль Иисуса Христа в искуплении человечества (на онтологическом уровне) и в необходимость веры в Бога хотя бы в зачаточном виде. Однако инклюзивизм также настаивает на том, что можно обрести Божью спасительную благодать за пределами христианской Церкви и христианского откровения. В попытке обосновать данное представление инклюзивисты обращаются к следующим принципам: Божье желание спасти всех людей без исключения (ср. 1 Тим. 2:3) и фактическая всеобщая возможность спасения; спасительный потенциал общего откровения и крупиц истины, рассеянных в мировых религиях; «принцип веры» (ср. Евр. 11:6) и прецедент спасения ветхозаветных святых (ср. Евр. 11); возможность спасительной деятельности Святого Духа вне зависимости от прославления имени Иисуса Христа и возможность встречи со спасительной истиной после смерти (ср. 1 Пет. 3:18-21).

Варианты. Собственно инклюзивизм можно подразделить на два варианта: сильный инклюзивизм, который настаивает на возможности спасения через другие религии на основании жертвы Христа, и слабый инклюзивизм, который утверждает спасительный потенциал общего откровения за пределами мировых религий. Однако под общую категорию взглядов более широкой надежды можно отнести всеобщую возможность спасения только для ищущих, объяснение спасения тех, кто не слышал Евангелие, с помощью категории «среднее знание», возможность встречи с Евангелием после смерти и собственно инклюзивизм.

Потенциальные проблемы. Трудности, которые испытывает инклюзивизм, связаны в основном с библейским обоснованием его ключевых положений, поскольку этот взгляд первоначально основывается в большей степени на философском осмыслении характера Бога и Его искупительного замысла.

Почему так много шума?

Если традиционно евангельские верующие были убеждены в исключительности Христа и христианства и необходимости сознательной веры в Евангелие, почему же возникла потребность вести дискуссии на эту тему и осуществлять ревизию прежних взглядов, двигаясь в сторону инклюзивизма? Помимо культурного давления, которое обсуждалось выше, нужно отметить еще несколько предпосылок, которые объясняют возникновение инклюзивизма, – апологетический, богословский и эмоциональный вопросы.

Апологетический вопрос

Сторонники инклюзивизма нередко заявляют, что предложенное ими решение – наилучший ответ на возражения неверующих, которые подвергают сомнению Божью справедливость, указывая на так называемую «сотериологическую проблему зла». Джон Сандерс формулирует ее следующим образом: «Как можно утверждать, что Бог любит всех, всеведущ и всемогущ, если те, кто никогда не слышал об Иисусе, не имеют возможности спастись?» Тот же вопрос однажды прозвучал из уст Клайва Льюиса: «Разве нет ужасной несправедливости в том, что эта новая жизнь дается только людям, услышавшим о Христе и сумевшим поверить в Него?» И тот же вопрос продолжает повторяться не только неверующими, но и евангельскими христианами, которые не видят оснований, почему Бог будет судить всех людей без исключения, не предоставив им фактической возможности спастись. Оценивая Божьи действия с человеческой точки зрения, Терренс Тиссен, к примеру, утверждает: «Мы также понимаем, что это фундаментальная несправедливость, когда люди, которые невинно невежественны относительно некоторых фактов, осуждаются, поскольку они не поступают в соответствии с истиной, которой они не знали». В итоге, пытаясь оправдать Бога, инклюзивисты настаивают на индивидуальном предложении спасения каждому человеку без исключения в любой форме откровения.

Однако человеческая оценка Божьих действий не всегда объективна. Конечно, «сотериологическая проблема зла» – это прежде всего эмоциональный вызов, являющийся разновидностью общей проблемы зла, которую справедливо называют «возможно, самым интенсивным, болезненным и настойчивым вызовом, который верующие слышат об истинности христианской вести». В то же самое время, это еще не означает, что следует поддаться человеческим эмоциям и, доверившись интуиции, начать решать проблему зла с позиций наивысшего авторитета человеческого разума. В классической форме проблема зла формулируется в виде трех утверждений:

1. Бог всеблагой.
2. Бог всемогущий.
3. Зло существует.

Неверующие рассуждают следующим образом: если Бог всеблагой, но зло существует, значит Он не может быть всемогущим; если же Бог всемогущий, но зло все-таки существует, значит Он не может быть всеблагим. Однако, как верно объясняет известный христианский апологет Грег Бансен, это несколько упрощенная схема рассуждений. Если до конца следовать первому утверждению («Бог всеблагой»), тогда к этой схеме логично добавить и четвертое утверждение, которое решает проблему для человека, готового пленить «всякое помышление в послушание Христу» (2 Кор. 10:5):

4. У Бога есть морально достаточная причина, чтобы зло существовало.

Проиллюстрировать данное решение можно на примере самого великого преступления в истории человечества – распятия Иисуса Христа, Господа славы. Бансен пишет: «Христианин исповедует, что Божья благость не является несовместимой с тем, что совершается руками беззаконных людей. Было ли убийство Христа злом? Конечно. Была ли у Бога морально достаточная причина, чтобы допустить это? Конечно была». 

Точно такое же решение применимо и к «сотериологической проблеме зла». Может ли Бог быть вселюбящим, всеведущим и всемогущим, если те, кого не достигла проповедь Евангелия, осуждены на погибель? Может, если у Него есть морально достаточная причина, чтобы осудить таких людей. Итак, подобно Аврааму, каждый верующий человек может возгласить: «Судия всей земли поступит ли неправосудно?» (Быт. 18:25).

В итоге эта проблема оказывается скорее эмоциональной, нежели интеллектуальной, поскольку Бог далеко не всегда открывает людям причину Своих решений. «В эмоциональном плане нам может быть очень сложно иметь веру в Бога и полагаться на Его благость и силу, когда нам не раскрыта причина, почему что-то ужасное случается с нами или другими людьми». Тем не менее, Писание, похоже, содержит частичное объяснение Божьего замысла. Размышляя над судьбой Израиля и язычников, апостол Павел отчасти приоткрывает завесу в Послании к римлянам 9:14-24, с одной стороны, указывая на Божье стремление явить Свою славу (9:22-24), с другой – не позволяя гипотетическому оппоненту подвергать сомнению Божью суверенную власть (9:20):

Что же скажем? Неужели неправда у Бога? Никак. Ибо Он говорит Моисею: «Кого миловать, помилую; кого жалеть, пожалею». Итак помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего. Ибо Писание говорит фараону: «Для того самого Я и поставил тебя, чтобы показать над тобою силу Мою и чтобы проповедано было имя Мое по всей земле». Итак, кого хочет, милует; а кого хочет, ожесточает. Ты скажешь мне: «За что же еще обвиняет? Ибо кто противостанет воле Его?» А ты кто, человек, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему его: «Зачем ты меня так сделал?» Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетного употребления, а другой для низкого? Что же, если Бог, желая показать гнев и явить могущество Свое, с великим долготерпением щадил сосуды гнева, готовые к погибели, дабы вместе явить богатство славы Своей над сосудами милосердия, которые Он приготовил к славе, над нами, которых Он призвал не только из иудеев, но и из язычников?

Богословский вопрос

Вторая предпосылка сторонников инклюзивизма связана с их представлениями о характере Бога, в частности, о Божьей любви и справедливости. Инклюзивисты настаивают, что именно понимание Божьей любви побудило их искать «более широкую надежду» для погибающего человечества. Кларк Пиннок открыто признает: «Это и есть та предпосылка, которая привела к появлению “более широкой надежды” и инклюзивистской теории». Для сторонников инклюзивизма характерно утверждение, что любовь – главное и определяющее качество Бога. Слова апостола Иоанна «Бог есть любовь» (1 Иоан. 4:8) рассматриваются ими как доказательство приоритетного места любви в Божьем характере, хотя Священное Писание содержит и другие подобные утверждения, например: «Бог есть свет» (1 Иоан. 1:5), «Бог наш есть огонь поядающий» (Евр. 12:29) и т.д.

Стремясь обосновать свои взгляды, инклюзивисты нередко обращаются за поддержкой к повествовательным текстам – к историям из Ветхого и Нового Заветов, которые описывают взаимоотношения Бога с людьми. Такой выбор неслучаен. К примеру, Пиннок описывает свой герменевтический подход следующим образом: «Что касается толкования Библии, я придаю особое значение повествованиям и языку взаимоотношений в них. …Я пытаюсь восстановить динамизм библейского откровения». Другими словами, яркие защитники инклюзивизма Пиннок и Сандерс признают, что они предпочитают основывать свои богословские воззрения на повествованиях, а не на ясных дидактических текстах Священного Писания, что увеличивает риск неоправданных обобщений и небуквальных толкований.

Итак, извлеченное из толкования повествований представление о Божьей любви побуждает инклюзивистов выступать против «ментальности гетто» в вопросе спасения, акцентировать внимание на Божьем желании спасти всех людей (ср. 1 Тим. 2:4) и настаивать, что Божья любовь должна выражаться во всеобщей доступности спасения, если необходимо, даже посредством других религий. Однако, чтобы избежать сугубо философского понимания Божьей любви и справедливости, важно серьезно проверить библейское основание инклюзивистского оптимизма, поскольку именно Писание способно раскрыть, как должна выражаться Божья любовь и в каком смысле Господь желает спасения всех людей.

Эмоциональный вопрос

Третьей предпосылкой, объясняющей возникновение и распространение инклюзивизма, является та эмоциональная боль, которую испытывают христиане при мысли о том, что огромное множество людей, когда-либо живших на земле, было осуждено Богом на вечную погибель. И действительно, «инклюзивизм имеет дело с эмоциональными и культурными переживаниями, которые вызываются эксклюзивистской позицией, особенно с утверждением, что Бог мог бы несправедливо осудить тех, кто никогда не слышал Евангелие».

Конечно, спасенные люди питают симпатию к другим и желают, чтобы те получили такие же благословения, что и они сами. Поэтому с эмоциональной точки зрения вопрос о судьбе тех, кого не достигла проповедь Евангелия, вполне понятен. Однако некоторые христиане не останавливаются на этом и открыто заявляют о своем отвращении к такой картине Бога, которая содержит в себе мрачные краски осуждения людей, отвергнувших Евангелие или даже никогда не имевших возможности с ним повстречаться. Неудивительно, что эксклюзивистские заявления вызывают у таких людей подозрения, а иногда и переходят в прямые обвинения в религиозной и культурной гордости, страхе соперничества и диалога с другими религиями, нетерпимости, склонности к самозащите, самопревозношении и т.д.

Однако, как верно замечает евангельский богослов Брюс Демарест, при решении трудных в эмоциональном плане богословских вопросов «чрезвычайно важно, чтобы мы руководствовались ясными доказательствами, а не просто нашими эмоциями». И действительно, вопрос не в том, кто больше любит погибающих грешников, а в том, чье понимание библейского учения более верное с экзегетической точки зрения. При размышлении о таком важном вопросе, как судьба тех, кого не достигла проповедь Евангелия, необходимо более солидное основание, нежели человеческие эмоции, поскольку позиция, играющая на чувствах человека, в результате может оказаться просто спекулятивной или, что значительно хуже, богословски нездоровой.

Таким образом, важно помнить взгляд апостола Павла на отношение человеческой мудрости к Божьей истине: «Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть… <…> …Мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божьей… …Потому что немудрое Божье премудрее человеков, и немощное Божье сильнее человеков» (1 Кор. 1:18, 21, 25). Поэтому решение вопроса о судьбе погибающих грешников должно иметь не зыбкое основание человеческих представлений и чувств, а твердое основание библейской истины, обнаруженной в результате старательной экзегезы текста.

Что стоит на кону?

Действительно ли вопрос о судьбе тех, кого не достигла проповедь Евангелия, так важен, что ему стоит посвящать книги, статьи, часы собственных размышлений и обсуждений с другими верующими? Хотя такие люди обычно находятся где-то далеко, те проблемы, которые поднимает дискуссия об их участи, затрагивают целый спектр фундаментальных для каждого христианина вопросов.

Богословские представления

Прежде всего, представление об участи тех, кто никогда не слышал Евангелие, имеет широкие богословские связи. Как напоминает баптистский богослов Миллард Эриксон, христианское учение настолько органично, что понимание одной доктрины непременно влияет на понимание другой. Поэтому судьба погибающих в общем контексте христианской мысли интересует не только скептически настроенных оппонентов, людей неверующих, но и самих верующих, поскольку ответ на этот вопрос либо так или иначе определяет богословие христианина, либо определяется его богословием. При этом речь идет не о незначительных деталях, но о чрезвычайно важных доктринах.

В первую очередь вопрос о судьбе тех, кого не достигла проповедь Евангелия, касается доктрины о Боге, в том числе понимания Его природы, Его власти, взаимосвязи между Его любовью и справедливостью. Во-вторых, непосредственно затрагивается доктрина о Христе – об историческом значении Его воплощения, о необходимости и достаточности Его смерти для спасения людей, о важности провозглашения Его смерти и воскресения, о прославлении Сына нынешним трудом Святого Духа в мире и т.д. В-третьих, не остается в стороне и доктрина о спасении, поскольку обсуждаются такие вопросы, так необходимость веры, природа спасительной веры, физическая способность и моральная неспособность человека, роль и миссия Церкви в распространении спасения, возможность спасения после физической смерти. Далее, речь обязательно идет и о библейском учении об откровении – о ценности и предназначении общего откровения, о силе и достаточности особого откровения, о превосходстве записанного откровения над личным опытом человека и т.д. Наконец, в дискуссию вовлечены и прикладные аспекты богословия, такие как герменевтика, апологетика, благовестие и христианская миссия.

Слава Христа

Второе, что стоит на кону при обсуждении судьбы тех, кого не достигла проповедь Евангелия, – это уникальность, превосходство и слава Иисуса Христа. Так уж задумал Бог, чтобы в центре дела спасения человечества находился Божий Сын. Именно прославление Иисуса Христа через спасение многих народов было основной движущей силой в жизни и служении апостола Павла. В начале Послания к римлянам он пишет о своем служении провозглашения Иисуса Христа, «…через Которого мы получили благодать и апостольство, чтобы во имя Его покорять вере все народы…» (Рим. 1:5). Джон Пайпер верно подмечает: «В Новом Завете открыта потрясающая истина, что со времени воплощения Сына Божьего спасительная вера должна быть сосредоточена на Нем. <…> Христос – средоточие миссионерской деятельности Церкви». Христианская Церковь призвана продолжать дело, начатое апостолом Павлом, который пишет:

Мне, наименьшему из всех святых, дана благодать сия – благовествовать язычникам неисследимое богатство Христово и открыть всем, в чем состоит домостроительство тайны, сокрывавшейся от вечности в Боге, создавшем все Иисусом Христом, дабы ныне соделалась известною через Церковь начальствам и властям на небесах многоразличная премудрость Божия, по предвечному определению, которое Он исполнил во Христе Иисусе, Господе нашем, в Котором мы имеем дерзновение и надежный доступ через веру в Него (Еф. 3:8-12).

При этом последователи Христа должны действовать совместно со Святым Духом, как и заповедовал Господь: «Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне; а также и вы будете свидетельствовать, потому что вы сначала со Мною» (Иоан. 15:26-27). Дух же Святой действует так, чтобы прославлялось имя Иисуса Христа (см. Иоан. 16:14). Также и «Церковь существует для славы Христа и ради миссии. Когда Церковь перестает провозглашать [Христа], она отрицает фундаментальную реальность своей сущности».

Однако то, что кажется таким естественным и логичным с точки зрения Писания, может оказаться неприемлемым с точки зрения религиозного плюрализма и различных компромиссных теорий. Если Христос – не единственный Спаситель, тогда Он помещается в один ряд с другими божествами и забывается Божье слово: «Славы Моей не дам иному» (Ис. 48:11). Если Евангелие Христово – не единственное средство спасения, тогда Благая Весть о смерти и воскресении Христа становится сообщением, возможно, о значимом, но не уникальном событии в истории человечества. Если вера во Христа не является необходимым условием для спасения, тогда без внимания остается Христос и Его призыв: «Веруйте в Бога и в Меня веруйте» (Иоан. 14:1). Если Дух Святой приводит людей к спасению без имени Иисуса, тогда Иисус Христос, Божий Сын, лишается той славы, которой Он достоин (ср. Откр. 5:12).

Тем не менее, несмотря на изменения в современной культуре, задача Церкви остается неизменной – прославлять Христа, а не лишать Его славы. Другими словами, фундаментальный принцип Реформации SolusChristus («только Христос») должен выражаться не только в виде провозглашения, но и в виде применения на практике – в миссионерском деле.

Миссионерская мотивация

Наконец, вопрос о судьбе тех, кого не достигла проповедь Евангелия, напрямую касается миссии. Традиционно благовестие и миссионерство черпало мотивацию, хотя бы отчасти, в убеждении, что людям крайне необходимо услышать Благую Весть, поскольку все человечество находится под Божьим гневом за грех и рискует оказаться в вечной погибели. Однако теперь в погоне за теодицеей компромиссные теории предполагают, что у Бога есть иные средства достижения людей, помимо миссионерской деятельности Церкви. В связи с этим появляется огромная опасность того, что аргументы этих теорий будут услышаны не только неверующими критиками или представителями академических кругов, но и людьми, которые сами интересуются миссионерством. Тодд Майлс сокрушается по этому поводу: «Когда христианское богословие религий уходит от эксклюзивизма в сторону инклюзивизма, плюрализма или универсализма, результат будет один – уменьшение посвященности миссиям и благовестию». Либеральные ученые уже давно честно признают, что плюралистские веяния не проходят бесследно для христианской миссии. Например, Пауль Тиллих пишет: «Такой подход удерживает современное христианство от попыток миссионерства в традиционном и предосудительном смысле слова».

Таким образом, под угрозой оказывается сам нерв миссионерской мотивации. Если есть иные пути или способы обретения спасения, возможно, даже более эффективные, чем проповедь Евангелия миссионерами, зачем тогда христианам рисковать своими семьями, своим здоровьем, своими финансовыми средствами, своим комфортом и даже своей жизнью ради распространения Евангелия? Попытки найти достаточную мотивацию в простом желании поделиться с представителями других народов радостью спасения и благословениями христианской жизни едва ли увенчаются успехом. Другими словами, если у тех, кто никогда не слышал Евангелия, есть иные возможности для спасения, тогда становится чрезвычайно трудно объяснить ту миссионерскую ревность, которая была у апостолов и первых христиан, и подвигнуть на миссионерскую деятельность современных верующих.

Что делать?

Дискуссия о судьбе тех, кто никогда не слышал Евангелие, относится к числу горячо обсуждаемых в христианской среде вопросов. Повышенный интерес к ней объясняется, помимо всего прочего, культурным и эмоциональным давлением со стороны современного общества, в котором господствуют релятивистские и плюралистские настроения. Более того, наблюдается рост популярности инклюзивизма и среди евангельских верующих, настаивающих на необходимости теодицеи, размышляющих о характере Божьей любви и переживающих о гибнущих людях. В результате особое внимание все чаще обращают на себя вопросы о необходимости сознательной веры в Иисуса Христа, о масштабе и фактической доступности спасения, а также об иных возможностях обретения вечного спасения. Представления об участи тех, кого не достигла проповедь Евангелия, – не пустячное дело, поскольку на кону стоят важные элементы личного богословия, прославление имени Иисуса Христа и мотивация к христианской миссии.

Все это еще раз подчеркивает нужду в верном основании при решении данного вопроса. При этом важно помнить, что именно Священное Писание должно стать этим фундаментом, а не философские рассуждения, тем более, что иногда звучат иные настроения. Например, инклюзивист Джон Сандерс, занимаясь теодицеей при обсуждении божественного провидения, заявляет: «Прямое обращение к библейскому учению не поможет разрешить этот вопрос. Мы не обладаем универсально объективным и нейтральным подходом к Писанию, так что обращение к библейским текстам, хотя и необходимо, не поможет в разрешении этого спора». Такой подход неприемлем, поскольку он явно пренебрегает библейским учением, заменяя его философской аргументацией.

Поэтому очень важно, чтобы ответ на вопрос о судьбе тех, кого не достигла проповедь Евангелия, был как можно лучше обоснован с библейских, богословских и практических позиций. Писание же ясно свидетельствует об исключительности жертвы Христа и проповеди Евангелия. В Послании к римлянам 10:13-17 апостол Павел пишет:

Ибо «всякий, кто призовет имя Господне, спасется». Но как призывать Того, в Кого не уверовали? Как веровать в Того, о Ком не слыхали? Как слышать без проповедующего? И как проповедывать, если не будут посланы? Как написано: «Как прекрасны ноги благовествующих мир, благовествующих благое!» Но не все послушались благовествования. Ибо Исаия говорит: «Господи! Кто поверил слышанному от нас?» Итак вера от слышания, а слышание от слова Божия. 

Этот и прочие тексты Священного Писания (напр., Иоан. 3:16, 18; 14:6; Деян. 4:12; 1 Иоан. 5:11-12; 1 Тим. 2:5) свидетельствуют, что после смерти и воскресения Христа, в эпоху Церкви, вечное спасение от адских мучений для всех представителей народов мира, которые обладают физической способностью разуметь, возможно только посредством сознательного исповедания Иисуса Христа как своего Спасителя и Господа в ответ на провозглашение Благой Вести проповедниками Евангелия, причем только при жизни человека.

Слова апостола Павла, записанные в Послании к римлянам 10:13-17, представляют собой огромную ценность для решения вопроса о судьбе тех, кто не слышал Евангелия. Однако для подробного обсуждения этого текста с учетом прочих мест Священного Писания, а также трудностей, связанных с Божьим замыслом спасения, потребовалась бы целая книга. Поэтому предложенное в оставшейся части статьи решение этого непростого вопроса будет изложено конспективно, касаясь лишь заголовков будущей более полной работы, посвященной этой теме.

Во-первых, обращаясь к словам из Ветхого Завета, апостол Павел напоминает о необходимости спасения: «Ибо “всякий, кто призовет имя Господне, спасется”» (Рим. 10:13). Это утверждение, подразумевающее всеобщую нужду в спасении, основывается на предшествующем пространном рассуждении апостола о всеобщей греховности человечества (см. Рим. 1–3 гл., особенно 3:9, 19), в котором он убедительно доказывает, что Бог абсолютно справедлив, осуждая всех людей, в том числе тех, кого не достигла Благая Весть, за восстание против Него и отвержение общего откровения (см. 1:18-20). Эта уверенность апостола хорошо подтверждается библейским учением, изложенным как в Ветхом (ср. Быт. 6:5; 8:21; 3 Цар. 8:46; Пс. 129:3; 142:2; Прит. 20:6, 9; Еккл. 7:20; Иер. 17:9), так и в Новом Завете (ср., напр., Еф. 2:1-3; 4:17-19; Тит. 3:3 и т.д.). 

Конечно, есть такие люди, которым исходное всеобщее осуждение человечества, проповедуемое Павлом, может не понравиться, поскольку оно не согласуется с их представлением о Божьей любви. Поэтому они предлагают выход в виде универсализма (всеобщего спасения) или аннигиляции (уничтожения грешников после осуждения без вечного мучения в аду). Однако эти компромиссные решения вступают в прямое противоречие с ясным свидетельством Писания о двоякой участи людей, которую невозможно изменить после смерти (см. Лук. 16:26; Евр. 9:27), и вечном характере наказания в аду, аналогичного по продолжительности вечной радости спасенных (см. Дан. 12:2; Мат. 25:46).

Во-вторых, при помощи первого риторического вопроса автор Послания к римлянам начинает сужать круг спасенных, излагая первое условие спасения – необходимость сознательного обращения и веры: «Но как призывать Того, в Кого не уверовали?» (Рим. 10:14а). Предшествующий и последующий контекст этих слов убедительно свидетельствует в пользу осознанного характера обращения к Иисусу Христу и осознанной веры в Господа. Новый Завет достаточно много говорит об этом, настаивая на сознательном исповедании имени Иисуса и сознательной вере в Него (см. Иоан. 3:16; 1 Иоан. 5:11-12; 1 Тим. 2:5). Особенно ясно об этом свидетельствует Сам Господь Иисус Христос, утверждая: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Иоан. 14:6). Апостолы правильно поняли Его слова, что видно из свидетельства Петра перед представителями иудейской власти: «И нет ни в ком ином спасения; ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4:11-12).

При этом в связи с возражениями некоторых инклюзивистов особого внимания заслуживают слова апостола Павла, записанные в Книге деяний апостолов 17:24-27. Подробное рассмотрение этого текста развенчивает идею о Божьем оправдании неведения людей и, скорее, подтверждает мысль о Божьем терпении к невежеству людей, которое привело к радикальному способу решения проблемы спасения – к голгофской жертве Божьего Сына.

Более того, необходимость сознательной веры поднимает вопрос о спасении людей через веру в Бога в рамках других религий и о спасении детей, которые неспособны принимать сознательные решения. Внимательное изучение библейских свидетельств показывает, что первых Бог осуждает, подчеркивая невозможность синкретического слияния тьмы язычества с познанием библейского Бога. Вторых же Он спасает по Своей благодати, не вменяя им первородный грех. В любом случае, нельзя не отметить, что различий между детьми и сознательно бунтующими против Бога вопреки общему откровению язычниками больше, чем сходств.

В-третьих, вторая часть четырнадцатого стиха десятой главы Послания к римлянам настаивает на необходимости встречи с Евангелием для спасения человека: «Как веровать в Того, о Ком не слыхали?» (10:14б). Контекст не оставляет сомнения, что речь идет именно о слышании особого откровения – Благой Вести. Новый Завет неоднократно утверждает, что именно Евангелие «…есть сила Божья ко спасению всякому верующему…» (Рим. 1:16; ср. 1 Кор. 1:21; Иак. 1:18; 1 Пет. 1:22-25). Другими словами, есть тот неупрощаемый минимум (ср. 1 Кор. 15:1-4) с учетом прогрессирующего откровения, который необходим для спасения. Однако само по себе общее откровение, несмотря на стоящие перед ним добрые цели, не обладает этим минимумом (ср. Рим. 1:18-20).

Сторонники инклюзивизма не удовлетворяются таким положением вещей и высказывают два близких по своей сути возражения. Они напоминают о спасении верующих ветхозаветного периода и формулируют так называемый «принцип веры» (ср. Евр. 11:6), который подразумевает, что минимумом для спасения является не информация о Боге, а упование на Бога. На эти возражения можно ответить, что Писание содержит достаточно указаний на то, что упомянутые в Ветхом Завете святые (внутри Израиля и за его пределами) однозначно не спасались посредством языческих культов и без помощи особого откровения, что подчеркивает огромное различие между ветхозаветными верующими и современными язычниками. Если настаивать на непрерывности Божьего замысла спасения во все периоды земной истории, то в убеждениях ветхозаветных святых можно с большей или меньшей уверенностью обнаружить практически все качественные элементы евангельской вести. С другой стороны, если предполагать прерывность в Божьем методе работы в различные периоды, то с учетом прогрессирующего характера откровения можно легко обнаружить особое, ясно очерченное содержание веры для каждой диспенсации и смело настаивать на необходимости веры в Евангелие в настоящее время.

Особого внимания заслуживает история обращения Корнилия (см. Деян. 10), который является представителем так называемых «боящихся Бога», то есть язычников, симпатизирующих этике иудаизма. Инклюзивисты часто апеллируют к его примеру в попытке доказать возможность спасения язычников без евангельской вести. Однако изучение десятой главы Книги деяний апостолов не оставляет сомнения, что Корнилий не был спасен до прихода апостола Петра с благовестием, хотя и был подготовлен к принятию Евангелия благодаря предшествующему знакомству с особым откровением (через иудаизм).

В-четвертых, следующий риторический вопрос апостола Павла выражает его уверенность в необходимости проповеди Евангелия для спасения: «Как слышать без проповедующего?» (10:14в). Эта уверенность апостола опирается на Божий замысел спасения: «Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было [εὐδόκησεν, eudokēsen] Богу юродством проповеди спасти верующих» (1 Кор. 1:21; ср. 1 Фес. 2:16). Более того, сам апостол продемонстрировал на своем собственном примере неотложный характер благовествования, стремясь к миссионерской деятельности на новых территориях: «Притом я старался благовествовать не там, где уже было известно имя Христово, дабы не созидать на чужом основании, но, как написано: “Не имевшие о Нем известия увидят, и не слышавшие узнают”» (Рим. 15:20-21).

Вопреки убеждению апостола Павла, инклюзивисты подвергают сомнению необходимость проповеди Евангелия, настаивая на всеобщей доступности спасительной вести всем людям во всех местах во все времена. Такое преобразование особого откровения, необходимого для спасения, в общее не может быть оправдано с богословской точки зрения и коренится в неверных выводах, основанных на неверном применении текстов, говорящих о универсальном характере искупления (1 Иоан. 2:2; 1 Тим. 4:10), неверном понимании текстов, якобы свидетельствующих о предваряющей благодати в веслианской трактовке (Иоан. 1:9; Тит. 2:11), или неверном согласовании текстов, сообщающих о Божьем желании спасти всех (Иоан. 12:32; 2 Пет. 3:9; 1 Тим. 2:4-5), с Божьим замыслом спасения.

В-пятых, последний риторический вопрос с последующей цитатой из Ветхого Завета демонстрирует необходимость человеческого посредника для проповеди Евангелия: «И как проповедовать, если не будут посланы? Как написано: “Как прекрасны ноги благовествующих мир, благовествующих благое!”» (Рим. 10:15). Хотя есть немало сторонников как инклюзивизма, так и эксклюзивизма, которые, ссылаясь на прямое откровение от Бога для язычников, не видят такой необходимости, апостол Павел уверенно формулирует этот общий принцип. Данный принцип подкреплен многочисленными библейскими примерами, хорошо согласуется с учением о достаточности Писания, выражает Божий замысел (ср. Деян. 4:12) и предоставляет необходимую мотивацию для миссионеров – человеческих посредников, которые воплощают в жизнь этот замысел.

Наконец, завершая серию риторических вопросов, апостол Павел подчеркивает, что ответственность за неверие в ответ на проповедь Евангелия лежит на слушателях: «Но не все послушались благовествования. Ибо Исаия говорит: “Господи! Кто поверил слышанному от нас?”» (Рим. 10:16). Итог, который подводит апостол, суммирует идеи всего раздела в виде двух утверждений: «Итак, вера – от слышания, а слышание – от Слова Божьего» (10:17). Другими словами, для спасения необходима сознательная вера, основанная на слышании Слова Божьего.

Итак, Священное Писание учит, что после смерти и воскресения Христа, в эпоху Церкви, вечное спасение от адских мучений для всех представителей народов мира, которые обладают физической способностью разуметь, возможно только посредством сознательного исповедания Иисуса Христа как своего Спасителя и Господа в ответ на провозглашение Благой Вести проповедниками Евангелия, причем только при жизни человека. Именно такое понимание Божьего замысла спасения приносит особую славу уникальному Христу и Его уникальному Евангелию и больше всего мотивирует служителей Божьих к миссионерству ради спасения народов.

Достоевский Ф. М. Униженные и оскорбленные. М.: Художественная литература, 1981. С. 373. Курсив – как в оригинале.

В англоязычной литературе существует специальный термин, описывающий людей из данной категории: theunevangelized. Это люди, «когда-либо жившие в истории и умершие, так и не услышав Евангелия Иисуса Христа от человеческих посланников» (Miles T. AGodofManyUnderstandings? The Gospel and a Theology of Religions. Nashville: B&H Publishers, 2010. C. 3). См. также Doran D. For the Sake of His Name: Challenging a New Generation for World Missions. Allen Park, MI: Student Global Impact, 2002. C. 175.

Doran. For the Sake of His Name. C. 175.

Sanders J. Introduction // What About Those Who Have Never Heard? Three Views on the Destiny of the Unevangelized / Под ред. Sanders J. Downers Grove, IL: InterVarsity Press, 1995. C. 9. См. Richard R. Soteriological Inclusivism and Dispensationalism // Bibliotheca Sacra 151:601. Январь 1994. C. 85.

 См. Пайпер Дж. Давеселятсянароды! Главенство Бога в миссионерском служении / Пер. с англ. СПб.: Мирт, 2006. С. 119.

 См. Culver R. SystematicTheology: BiblicalandHistorical. Ross-shire: Mentor, 2005. C. 781; Geivett D. Is Jesus the Only Way // Jesus Under Fire: Modern Scholarship Reinvents the Historical Jesus / Под ред. Wilkins M. и Moreland J. Grand Rapids: Zondervan Publishing House, 1995. C. 178; Miles. AGodofManyUnderstandings? C. 7.

«Плюрализм – это убеждение, что каждая религия истинна, что каждая религия обеспечивает истинную встречу с Конечным» (Geisler N. SystematicTheology: В 4 т. Minneapolis: Bethany House, 2002. T. 1. C. 126).

 См. Geivett. Is Jesus the Only Way? C. 178.

«Релятивизм подобен плюрализму, он провозглашает, что каждая религия истинна для человека, который придерживается ее. Релятивисты верят, что поскольку объективной истины в религии не существует, не существует и критериев, по которым можно определить, какая религия является истинной, а какая нет» (Geisler. SystematicTheology. T. 1. C. 126).

 См. Doran. FortheSakeofHisName. C. 174.

 Doran. FortheSakeofHisName. C. 179. Здесь и далее перевод с англ. наш. – А. Г.

Хотя люди во все времена имели некоторые контакты с представителями различных мировых религий, именно в 20-21 веках наблюдается так называемый процесс «глобализации», в результате которого на одной территории равноправно проживают представители разных религий, сохраняющих свои обычаи и религиозные воззрения. См. Erickson M. The Fate of Those Who Never Hear // Bibliotheca Sacra. № 152/605. Январь 1995. C. 9; Pinnock C. Toward An Evangelical Theology of Religions // Journal of the Evangelical Theological Society. № 33/3. Сентябрь 1990. C. 359.

 Hafemann S. The SBJT Forum: Responses to Inclusivism // Southern Baptist Journal of Theology 2. Вып. 2. Лето 1998. C. 56. 

 См. Culver. Systematic Theology. C. 795.

 Pinnock C. A Wideness in God’s Mercy: The Finality of Jesus Christ in a World of Religions. Grand Rapids: Zondervan Publishing House, 1992. C. 11. 

 Sanders. Introduction // What About Those Who Have Never Heard? C. 7.

Богословие религий занимается изучением вопросов об отношениях между мировыми религиями, о связи особого и общего откровения с вечным спасением. Кроме сотериологического вопроса о судьбе тех, кого не достигла проповедь Евангелия, богословие религий обращает внимание на поиск богословского объяснения религиозности человека и изучает стратегию миссионерской деятельности в различных культурах. См. Miles. AGodofManyUnderstandings? C. 7–8.

 House P. Biblical Theology and the Inclusivist Challenge // Southern Baptist Journal of Theology 2. Вып. 2. Лето 1998. C. 2.

Например, либеральный богослов прошлого столетия Пауль Тиллих интерпретирует слова Павла таким образом, что из уст апостола язычников звучит мысль: «...спасение придет не от новой религии – христианства: его принесет событие истории, которое будет судить все религии, включая христианство». Он утверждает, что «раннее христианство считало себя не исключающей другие системы религией, но религией всеобъемлющей в том смысле, что “все истинное где бы то ни было в этом мире принадлежит нам, христианам”». И поэтому Тиллих призывает современное христианство идти на диалог с мировыми религиями, а не заниматься миссионерской деятельностью. См. Тиллих П. Христианство и встреча мировых религий // Избранное. Теология культуры. М.: Юрист, 1995. С. 412–413.

 См. Fackre G. Response to Sanders // What About Those Who Have Never Heard? C. 59. См. также Culver. SystematicTheology. C. 797.

 См., напр., Ранер К. Основание веры: Введение в христианское богословие. М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2006.

Подробное обсуждение изменений, произошедших в католическом богословии за последние десятилетия, см. в главе «Inclusivism I: Nonevangelical Expressions» в книге Miles. AGodofManyUnderstandings? C. 183–209.

См. Мень А. Мировая духовная культура: Лекции. М.: Центр «Путь, истина и жизнь», 2002.

 См. Pinnock C. Overcoming Misgivings about Evangelical Inclusivism // Southern Baptist Journal of Theology 2. Вып. 2. Лето 1998. C. 32; Pinnock. Toward an Evangelical Theology of Religions. C. 360, 362; Sanders. Introduction // WhatAboutThoseWhoHaveNeverHeard? C. 10. Имена этих двух западных евангельских ученых будут встречаться довольно часто на страницах данной статьи. Это связано не с особой любовью автора к западному богословию или к этим двух конкретным ученым, но с тем, что они полнее всего изложили свои взгляды в виде книг и статей.

 См. Pinnock. Overcoming Misgivings. C. 33.

 См. Там же.

 Sanders. Inclusivism // What About Those Who Have Never Heard? C. 55. См. оценку распространения инклюзивизма среди евангельских христиан в Miles. A God of Many Understandings? C. 210; Fleming K. No Other Way, No Other Name // Emmaus Journal 4. Вып. 2. Зима 1995. C. 126.

 Льюис К. Просто христианство / Пер. с англ. Чикаго: Slavic Gospel Press, 1990. С. 71.

 Льюис. Простохристианство. С. 200–201.

 Lewis C. GodintheDock: EssaysonTheologyandEthics / Под ред. Hooper W. Grand Rapids: Wm. B. Eerdmans Publishing Company, 1970. C. 110.

 Имя этого персонажа означает «истина», от еврейского слова אֱמֶת.

 Льюис К. ХроникиНарнии. М.: Эксмо, 2002. С. 785–786.

 Pinnock. A Wideness in God’s Mercy. C. 75.

 Sanders. Inclusivism // What About Those Who Have Never Heard? C. 38. 

 По крайней мере, так представлена эта книга была представлена на одном из информационных порталов ВСЕХБ: «На V Киевском международном фестивале христианской книги были вручены премии в номинации “Евангельская книга года” – лидерам продаж 2010 года. <…> Победителем “Евангельской книги года” стала “Хижина” (издательство “Эксмо”) Уильяма Пола Янга – роман, описывающий семейную трагедию в жизни главного героя и последующую встречу с Богом» (URL: http://www.word4you.ru/news/11139/?sphrase_id=6367 [дата обращения: 17.07.2012]). Краткое критическое эссе на эту книгу можно найти, проследовав по ссылке URL: http://www.propovedi.ru/2011/04/the_shack/ (дата обращения: 17.07.2012).

 Янг У. Хижина: разговор с Богом / Пер. с англ. М.: Эксмо, 2012. С. 227–228.

 См. Doran. For the Sake of His Name. C. 176.

См. перечисление и краткое описание различных взглядов в Sanders. Introduction // What About Those Who Have Never Heard? C. 13–14.

 От латинского слова excludere, «исключать» (Stelten L. DictionaryofEcclesiasticalLatin. Peabody, MA: Hendrickson Publishers, 1995.С. 92); см. также Miles. AGodofManyUnderstandings? C. 19; Doran. FortheSakeofHisName. C. 177.

 См. обсуждение в Miles. AGodofManyUnderstandings? C. 19. Отвечая на это обвинение с позиций логики, Норман Гайслер верно подмечает, что «истина всегда является узкой». См. Geisler. Systematic Theology. T. 1. C. 132.

 См. Miles. A God of Many Understandings? C. 16.

 См. Nash R. Restrictivism // What About Those Who Have Never Heard? C. 108; Doran. For the Sake of His Name. C. 177; Miles. A God of Many Understandings? C. 16.

 См. Geisler. Systematic Theology. T. 1. C. 126.

 См. Doran. For the Sake of His Name. C. 177.

 См. Там же; Nash. Restrictivism // What About Those Who Have Never Heard? C. 108.

 От лат. cessatio – «прекращение». Имеется в виду прекращение прямого сверхъестественного откровения после эпохи Нового Завета. Защиту этого варианта эксклюзивизма можно найти в Doran. FortheSakeofHisName. C. 178.

Этот вариант эксклюзивизма находит поддержку в следующих книгах: Пайпер. Давеселятсянароды! C. 144–145 и Miles. AGodofManyUnderstandings? C. 16–17. Важно отметить, что сторонники нецессационистского эксклюзивизма в свою очередь подразделяются на тех, кто признает лишь подготовительную роль прямых откровений, и тех, кто допускает непосредственное сообщение евангельской вести через видения и сны.

 См. Erickson. The Fate of Those Who Never Hear. C. 12–13.

Несостоятельность этого обвинения хорошо демонстрирует Норман Гайслер, называя его логической ошибкой adhominem (то есть аргументом, направленным не на суть вопроса, а на личность сторонников того или иного взгляда). См. Geisler. Systematic Theology. T. 1. C. 133.

 Pinnock. Overcoming Misgivings. C. 32.

 От латинского слова includere, «включать» (Stelten. Dictionary of Ecclesiastical Latin. C. 126).

 См. обсуждение терминологии в Doran. For the Sake of His Name. C. 179–180.

 Sanders. Introduction // What About Those Who Have Never Heard? C. 13. См. также описание в Miles. A God of Many Understandings? C. 17.

 См. Geisler. Systematic Theology. T. 1. C. 126.

 См. Pinnock. Overcoming Misgivings. C. 32; Pinnock. Toward an Evangelical Theology of Religions. 362-364; Sanders. Inclusivism // What About Those Who Have Never Heard? C. 23–24.

 См. Pinnock. Overcoming Misgivings. C. 32.

 См. Там же. C. 34–36; см. также обсуждение в Doran. For the Sake of His Name. C. 184; Richard. Soteriological Inclusivism and Dispensationalism. C. 87. Примеч. 8; Miles. A God of Many Understandings? C. 17, 211.

 См. Geivett D. Some Misgivings about Evangelical Inclusivism // Southern Baptist Journal of Theology. № 2/2. Лето 1998. C. 28.

 См. краткое обсуждение этих вариантов в Doran. FortheSakeofHisName. C. 180–185.

 См. Doran. For the Sake of His Name. C. 184–185.

 См. обсуждение там же. C. 180.

Добавление слова «всеведущий» в данной формулировке отражает взгляд Сандерса (и Пиннока) на природу Бога, поскольку он исповедует открытый теизм, или богословие открытости Бога, то есть отрицает абсолютное знание Богом будущего ради сохранения свободы человеческой воли. См. Sanders J. Divine Providence and the Openness of God // Perspectives on the Doctrine of God: 4 Views / Под ред. Ware B. Nashville: Broadman & Holman Academic, 2008. C. 196–240.

 Sanders. Introduction // What About Those Who Have Never Heard? C. 8; Sanders. Inclusivism // What About Those Who Have Never Heard? C. 22.

 Льюис. Простохристианство. С. 71.

 См., напр., Pinnock. Overcoming Misgivings. C. 34.

 Tiessen T. Divine Justice and Universal Grace: A Calvinistic Proposal // Didaskalia.№ 18/1. Зима 2007. C. 75.

 Bahnsen G. Always Ready: Directions for Defending the Faith / Под ред. Booth R. Nacogdoches, TX: Covenant Media Foundation, 1996. C. 163. 

 Там же. C. 171–172.

 Там же. C. 172.

 Bahnsen. AlwaysReady. C. 173.

 Курсив наш. – А. Г.

 Pinnock. Overcoming Misgivings. C. 34.

 Там же. C. 33; см. также Pinnock C. The Most Moved Mover: A Theology of God’s Openness. Grand Rapids: Baker Academic, 2001. С. 45; Sanders. Divine Providence and the Openness of God // Perspectives on the Doctrine of God. С. 197.

 Pinnock. The Most Moved Mover. C. 20. Нетрудно заметить, что Джон Сандерс пользуется тем же самым принципом, поскольку, защищая позицию инклюзивизма, он обращается прежде всего к повествованиям. См. Sanders. Inclusivism // What About Those Who Have Never Heard? C. 26–29.

Это выражение принадлежит Кларку Пинноку. См. Pinnock. Overcoming Misgivings. C. 33.

 См. опасения в House. Biblical Theology and the Inclusivist Challenge. C. 2.

 См. Richard. Soteriological Inclusivism and Dispensationalism. C. 85.

Doran. For the Sake of His Name. C. 185.

 См. Erickson. The Fate of Those Who Never Hear. C. 4.

 См. Sanders. Inclusivism // What About Those Who Have Never Heard? C. 25–26.

 См. Pinnock. Toward an Evangelical Theology of Religions. C. 361. Примеч. 8.

Demarest B. The Cross and Salvation: The Doctrine of Salvation. Wheaton, IL: Crossway Books, 1997. C. 87. 

 См. Nash. Restrictivism // What About Those Who Have Never Heard? C. 139; см. также House. Biblical Theology and the Inclusivist Challenge. C. 3.

Erickson. The Fate of Those Who Never Hear. C. 4.

 См. Doran. For the Sake of His Name. C. 171–172; Sanders. Introduction // What About Those Who Have Never Heard? C. 17; Erickson. The Fate of Those Who Never Hear. C. 4–10.

 См. Geivett. Is Jesus the Only Way? C. 179–181.

 Пайпер. Да веселятся народы! С. 119.

Курсив наш. – А.Г.

 Miles. A God of Many Understandings? C. 6; см. также Henry C. The SBJT Forum: Responses to Inclusivism // Southern Baptist Journal of Theology. № 2/2. Лето 1998. C. 53.

 См. Erickson. The Fate of Those Who Never Hear. C. 14.

Теодицея – это «оправдание того, как Бог поступает с людьми. Успешная теодицея решает проблему зла в рамках конкретной теологической системы, показывая, что Бог, несмотря на существование зла, всемогущ, всеблаг и справедлив» (Файнберг Дж. Теодицея // Теологический энциклопедический словарь / Под ред. Элвелла У. М.: Духовное возрождение, 2003. С. 1164.

 См., например, Sanders. Introduction // What About Those Who Have Never Heard? C. 8; Fackre G. Divine Perseverance // What About Those Who Have Never Heard? C. 87.

Miles. A God of Many Understandings? C. 329; см. также с. 5.

 Тиллих. Христианство и встреча мировых религий. С. 440.

 См. Doran. For the Sake of His Name. C. 171.

См. Пайпер. Да веселятся народы! С. 122.

 См. Doran. For the Sake of His Name. C. 172.

Sanders. Divine Providence and the Openness of God // Perspectives on the Doctrine of God. С. 214.