Интервью с пастором церкви «Преображение» г. Самара
Александром Гуртаевым (ThM, Семинария Мастерс)
Всем познакомившимся с трудами Барта Эрмана посвящается…
Барт Эрман – это один из ведущих специалистов по текстологии Нового Завета, профессор Университета Северной Каролины и автор более двадцати книг. Русскоязычный читатель уже имел возможность познакомиться со многими из них. Например, различными издательствами были опубликованы следующие книги Эрмана: «Тайны Иисуса и Марии Магдалины» (2007), «Петр, Павел и Мария Магдалина: последователи Иисуса в истории и легендах» (2009), «Искаженные слова Иисуса: Кто, когда и зачем правил Библию» (2009), «Иисус, прерванное Слово: Как на самом деле зарождалось христианство» (2010), «Утерянное Евангелие от Иуды» (2010), «А был ли Иисус? Неожиданная историческая правда» (2012), «Великий обман: Научный взгляд на авторство священных текстов» (2013). Растущая популярность Барта Эрмана и быстрое распространение его взглядов побуждают задаться несколькими вопросами относительно сути его представлений и их влияния.
В чем заключается феномен Барта Эрмана?
Говоря о Барте Эрмане, нельзя не признать, что речь идет о весьма образованном и талантливом человеке, признанном специалисте в своей области – а именно, в текстологии Нового Завета. В то же самое время трудно себе представить, чтобы именно такая не особенно популярная область, как текстология, могла принести столь широкую известность Барту. Вряд ли многие в светских кругах хорошо знают Брюса Мецгера и его работы, Курта Аланда и его исследования, но Барта Эрмана знают. Конечно же, популярность Эрмана, например, его выступления на известных американских радиостанциях и телеканалах, интервью в ведущих американских газетах, первые строчки в рейтингах продаж, занимаемые его книгами, и их статус бестселлеров, связаны не столько с научным успехом, сколько с публикацией научно-популярных книг с довольно провокационными названиями, например, «Искаженные слова Иисуса», «Тайны Иисуса и Марии Магдалины», «Утерянное Евангелие от Иуды». Благодаря своему писательскому мастерству, доступному для простого читателя языку и вовремя пойманной волне сенсаций, связанных с недавним обнаружением некоторых апокрифов, Барт Эрман и заработал свою популярность, причем не только на Западе, но и среди русскоязычных читателей, о чем свидетельствует активная кампания по переводу книг Эрмана такими светскими издательствами, как «Эксмо», «Астрель», «Весь мир» и т.д. Итак, Барт Эрман – это известный ученый-текстолог, который едва ли не впервые излагает основы своей дисциплины простым читателям в простой форме, правда, обильно приправив это блюдо соусом собственных идей, и, стоит отметить, многие люди охотно читают его и верят ему.
Почему Барт Эрман считается ведущим специалистом в области текстологии Нового Завета?
Даже оппоненты Эрмана признают его высокую квалификацию. Он действительно знаток своего дела. Например, Барт осуществил редакцию греческого текста писаний апостольских мужей, изданной под эгидой Гарварда, опубликовал несколько серьезных исследований по цитатам из Нового Завета у отцов Церкви, а также участвовал в написании четвертого издания стандартного учебника по текстологии вместе со своим учителем Брюсом Мецгером. Не будь Барт ведущим специалистом в своей области, он не стал бы редактором авторитетного сборника эссе о современном положении дел в текстологии Нового Завета, не занимал бы должность председателя отделения текстологии в Обществе Библейской Литературы и не был бы редактором нескольких научных журналов и монографий.
Однако его вклад в развитие текстологии едва ли сравним с его предшественниками – например, с Колвеллом и его разработкой методов изучения родственных связей манускриптов, с Аландом и его серьезными исследовательскими проектами и даже с Мецгером и его ролью в создании последних изданий Греческого Нового Завета, опубликованных Объединенными Библейскими Обществами. Похоже, Барт Эрман больше запомнится шумихой, наделанной громкими названиями его популярных книг, нежели серьезным научным и духовным вкладом. Та земная слава, которая досталась Барту в последние годы, как и всякая человеческая слава, она «как цвет на траве: засохла трава, и цвет ее опал» (1 Пет. 1:24).
Почему люди подвергают нападкам канон Нового Завета?
Появление любых нападок на Священное Писание можно объяснить, вскрыв предпосылки нападающего. Например, Барт Эрман открыто отрицает богодухновенность Библии и ее непогрешимость. Для него Писание является исключительно человеческой книгой, историческим и культурным феноменом. Именно эта предпосылка, убеждение или, можно даже сказать, неверие определяет взгляды Эрмана на Новый Завет. Если новозаветные книги – это всего лишь человеческие произведения, они, по сути, ничем не отличаются от прочих книг того периода, написанных ранними христианами или теми, кого впоследствии назвали еретиками. Поэтому, к примеру, Барт рассматривает книги Нового Завета вместе с апокрифами в своем бестселлере «Искаженные слова Иисуса», посвящает отдельные публикации изучению апокрифов и даже работает над комментарием на евангелия второго века для серии Hermeneia. «Все Писание богодухновенно и полезно», – напоминает апостол Павел Тимофею (2 Тим. 3:16), но Барт отказывает этим словам и в достоверности, и в истинности.
Вообще, канон Нового Завета подвергается самым разнообразным нападкам – кто-то пытается урезать его, кто-то расширить, кто-то отменить вообще, кто-то настаивает на каноне внутри канона. С исторической точки зрения, Эрман, конечно же, не отрицает появление и роль канона Нового Завета, но с богословской точки зрения, он, похоже, готов упразднить его, стирая границу между библейскими книгами, которым он отказывает в божественном происхождении, и прочей литературой ранних христиан и конкурирующих движений, таких как зарождающийся гностицизм, евионитство, адопцианство и т.д.
Для чего ему это нужно? Ответ очевиден: чтобы избавить себя от давлеющего авторитета Библии как Слова Божьего, как абсолютной истины. Трагичная история духовных исканий самого Барта подтверждает эту мысль. В книге «Искаженные слова Иисуса» он признается, что, выйдя из весьма консервативной среды, где он испытал некий опыт «рождения свыше», он поставил перед собой цель – добиться признания в светских академических кругах и, медленно двигаясь в этом направлении, сначала отказался от богодухновенности Писания и стал либеральным христианином, а затем и вовсе убежденным агностиком, активнее многих других выступающим против непогрешимости Библии.
Похоже, такая же участь ожидает многих людей, идущих путем Эрмана. Начав с казалось бы малого – с сомнения в полной непогрешимости Библии, человек рискует остаться без библейского Христа, а значит без Христа вообще. К сожалению, такие люди, подобно коринфянам, начинают более охотно слушать тех, кто, как и Барт, проповедует иного Иисуса (см. 2 Кор. 11:4).
Каковы основные идеи Барта Эрмана?
У Барта Эрмана, возможно, как и у любого другого ученого, есть свой «конек», главная идея, которая прослеживается во многих его книгах. В частности, Барт проводит через свои произведения одну мысль, которую он яснее всего сформулировал в книге «Ортодоксальное искажение Писания» еще в 1993 году. Согласно Барту, ранние христианские авторы и переписчики под воздействием различных социальных факторов искажали текст Библии ради формирования так называемого «ортодоксального» христианства. Конечно, такое заключение не может не бросать тень на достоверность и авторитет христианского Священного Писания.
Нельзя сказать, что эта идея нова, уникальна и принадлежит только Барту. На самом деле, Эрман, по сути, продолжает развивать гипотезу Уолтера Бауэра, также как и Джеймса Данна, согласно которой Новый Завет, будучи не более чем человеческой книгой, создавался в условиях многообразия раннего христианства, для которого не были свойственны такие понятия, как «истина», «ортодоксия», и, наоборот, «лжеучение» или «ересь». Появление же более или менее унифицированного канона Эрман связывает с победой «ортодоксальной» партии в борьбе за влияние, признание и власть. При этом, те новозаветные тексты, которые явно противоречат этой идее, подвергаются типичной историко-критической экзекуции: им отказывают в подлинности, объясняя это феноменом псевдонимичности или просто подделыванием, и приписывают им более позднюю дату. Как здесь не вспомнить Пасторские послания апостола Павла, Второе послание Петра или Послания Иоанна, которые явно выступают против лжеучений и их пропагандистов, но которые страдают от рук таких ученых, как Эрман?
Можно ли доверять тексту Нового Завета?
Можно ли доверять тексту Нового Завета? По сути, именно к ответу на этот вопрос, в конце концов, и сводится исследовательская деятельность Эрмана. Вот только его ответ на этот вопрос отрицательный. Надо сказать, это вполне понятно, если учесть его основные предпосылки, согласно которым не «слово Твое есть истина» (Иоан. 17:17), как говорил Христос, а разум критика есть последняя и наивысшая судебная инстанция.
Даже несмотря на наличие в распоряжении ученых около шести тысяч новозаветных манускриптов только на греческом языке, Эрман весьма пессимистично оценивает общую достоверность Нового Завета. Активно проталкивая излюбленную идею о намеренных богословских искажениях в тексте, Барт, прежде всего, пугает читателей цифрами, явно преувеличивая значимость известных на сегодняшний день расхождений. К примеру, он упоминает о том, что сейчас известно 200–400 тысяч разночтений, при этом, однако, умышленно забывая подчеркнуть, что подавляющее большинство этих разночтений касается орфографии, порядка слов и наличия или отсутствия артикля.
Интересно, что внимательные критики трудов самого Эрмана обнаружили более пятнадцати ошибок и опечаток в его книге «Искаженные слова Иисуса», часть которых сохранилась и в повторных изданиях и даже перекочевала в русский перевод. И это в одном-двух тиражах и при наличии печатного станка! Если умножить это число на количество напечатанных копий этого бестселлера, то получается вообще баснословная цифра! Однако вряд ли Барт согласился бы с заключением, что из-за этого его произведение нельзя назвать достоверным.
Более того, Эрман так сильно увлекается идеей сознательного богословского искажения под влиянием социальных факторов, что явно преувеличивает роль довольно субъективных внутренних критериев (в частности, внутренних возможностей), отдавая им приоритет над случайными ошибками переписчиков и более объективными внешними критериями.
В конечном итоге, отрицание достоверности Писания связано не столько с трудностями в манускриптах, сколько с неверием Эрмана в богодухновенный характер Библии. Нельзя здесь не упомянуть и о погоне за сенсацией. Например, Барт дает название «Искаженные слова Иисуса» книге, в которой практически не рассматриваются примеры, содержащие слова Иисуса, но зато слова Иисуса запросто приписываются евангелистам. Это типичный прием ученых, погруженных с головой в высшую критику.
Однако, вопреки сенсационным заявлениям Эрмана и ему подобных, Божий провиденциальный контроль, наличие огромного количества манускриптов, ранних переводов и цитат в произведениях отцов Церкви, а также достаточно развитая методология позволяют утверждать, что оригинальные слова Нового Завета сохранились, они где-то здесь – в имеющихся манускриптах.
Чем опасны взгляды Барта Эрмана?
Очевидно, что, подрывая авторитет Писания, Барт Эрман, как и когда-то Барух Спиноза, пытается оградить себя от требований Божьего Слова. Однако эффект, которого достигает Барт, не иначе как разрушительный. Его книги сеют сомнения в достоверности Писания, его богодухновенности и непогрешимости. По сути, Эрман выступает против претензий христианства на истинность, претензий Библии на божественное происхождение и претензий Христа на исключительность. Взглянув на Новый Завет глазами Барта, человек лишается подлинной картины евангельского Христа и вынужден включиться в бесплодный поиск «исторического Иисуса» за пределами Евангелий. Остаться без Иисуса Христа – не благодарное дело, уж лучше держаться подальше от Барта Эрмана.
